Что оставит нам Путин? 4 сценария для России - Татьяна Чеснокова

Количество функционально неграмотных – тех, кто в состоянии формально прочитать текст, но не способен понять его смысл и сделать правильные выводы, – увеличивается тем быстрее, чем более информационно сложным становится мир. При этом в современных условиях люди, которые не понимают инструкций, неверно интерпретируют предупреждения, не обращают внимания на важные детали, становятся настоящим источником опасности.

Чаще всего корни проблемы следует искать в семье: у функционально неграмотных родителей вырастают такие же дети. Но порой и грамотные взрослые дают ребенку планшет с мультфильмом или игрой – это гораздо проще, чем общаться «вживую», рассказывать сказки, отвечать на многочисленные вопросы. К сожалению, мультики с играми развитию речи и пониманию сложных смыслов не способствуют. Чтобы быть функционально грамотным, надо постоянно читать длинные и сложно сконструированные тексты, которые требуют активной включенности, работы мозга, освоения новых слов и речевых конструкций.

«Исследования, проведенные в разных странах, показывают, что читатели отличаются от «нечитателей» интеллектуальным развитием. Первые способны мыслить в категориях проблемы, схватывать целое и устанавливать противоречивую связь явлений, более адекватно оценивать ситуацию, быстрее находить правильные решения, иметь большой объем памяти и активное творческое воображение, лучше владеть речью. Они точнее формулируют, свободней пишут, легче вступают в контакт и приятны в общении, более критичны, самостоятельны в суждениях и поведении и формируют качества наиболее развитого и социально ценного человека. Многие скользят по огромным объемам информации, не воспринимая ее. Это и есть потенциальная функциональная неграмотность», – отмечает президент Ассоциации школьных библиотек России, эксперт комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Жукова.

В Рунете живой отклик нашла опубликованная проектом «Сигма» статья Дарьи Сокологорской о функциональной неграмотности. По ее мнению, в современном обществе потребления есть силы, заинтересованные в функциональной неграмотности населения. Это отделы продаж и маркетинга. Ведь функционально неграмотному куда проще запудрить мозги и навешать лапши на уши. Он клюет на яркую картинку, броскую надпись, повторяющийся слоган и уж точно не будет вчитываться в мелкий петит, которым набрана обязательная информация о составляющих продукта.

Производителям, естественно, это тоже на руку. Но здесь получается интересный парадокс: с одной стороны, каждый производитель заинтересован в грамотных сотрудниках, с другой – в примитивных покупателях, которым можно сбыть что угодно. Диалектическое противоречие, оставляющее некоторую надежду.

Надо ли говорить, что функционально неграмотные – самая благодарная аудитория нашего телевидения «для всех». Все эти шоу Толстого-Соловьева-Гордона-Малахова, вся эта лобовая пропаганда, повторяющая одно и то же каждый день и взывающая не к разуму и логике, а исключительно к эмоции, – именно для них.

Интернет тоже способствует поддержанию функциональной неграмотности: основной поток продукции здесь – или копипасты ужасов, котиков и няшек, или штампы типа «мурзилка», «путиноид», «либераст», сдобренные сомнительными прилагательными. Очень часто на форумах можно видеть, как люди обсуждают совсем не то, что сказал автор текста. Они его вообще не поняли, да им и все равно: ухватились за отдельные детали и перекидываются «путиноидами» и «либерастами».

В странах Запада о функциональной неграмотности активно заговорили в 1980-е – проблема стала приобретать угрожающие масштабы в связи с усложнением жизни. Людям не хватало грамотности для понимания банковских и страховых документов, заполнения налоговых деклараций, для адекватного пользования купленной техникой и правильного применения лекарств. По мнению специалистов, функциональная неграмотность является одной из главных причин безработицы, аварий, несчастных случаев и травм на производстве и в быту.

По данным, приведенным в статье одного из российских исследователей функциональной неграмотности Веры Чудиновой, в конце прошлого века цифры были такими: «В Канаде среди лиц в возрасте 18 лет и старше – 24 % неграмотных или функционально неграмотных. Среди функционально неграмотных 50 % девять лет учились в школе, 8 % имели университетский диплом. Результаты анкетирования в 1988 г. свидетельствуют о том, что 25 % французов совсем не читали книг в течение года, а количество функционально неграмотных составляет около 10 % взрослого населения Франции. Данные, представленные в отчете Министерства национального образования за 1989 г., говорят о низком уровне школьной подготовки: примерно один из двух поступающих в колледж умеет достаточно хорошо писать, 20 % учащихся не владеют навыками чтения».

В США картина еще более печальная – там есть огромные слои населения, в которых функциональная неграмотность передается из поколения в поколение, плюс идет постоянная подпитка миллионами иноязычных мигрантов, усваивающих местную культуру более чем поверхностно. Вообще, характерное для наших дней перемещение десятков миллионов человек из стран «третьего мира» в более развитые значительно усугубляет проблему. Функциональная неграмотность тесно связана с речевой культурой, а люди, во взрослом возрасте переезжающие туда, где говорят на другом языке, устраивающиеся на малооплачиваемую тяжелую физическую работу, даже будучи функционально грамотными в своей языковой среде, пополняют ряды функционально неграмотных в новой стране. Как правило, их словарный запас очень ограничен, что мешает социализации. Если же такие мигранты оседают на чужбине и заводят там семью, это первейшая зона риска появления новых функционально неграмотных.

Как обстоят дела в России на общем фоне? Если верить Татьяне Жуковой, у нас проблема активно исследуется, но в закрытом режиме – данных не получить. Действительно, если ввести запрос «уровень функциональной неграмотности в России» в электронную научную библиотеку, ничего адекватного не получишь.

Может быть, данные закрыты, потому что мы уже пали так низко, что сообщать страшно?

Впрочем, и раньше, во времена СССР, с обучением тоже было отнюдь не все гладко. Помню, как преподаватель истории, заслуженный учитель и обладатель многочисленных наград, заставлял нас зазубривать апрельские тезисы Ленина. Рассказал без запинки – «пять», пропустил или заменил слово – «четыре». Весь его принцип обучения строился на том, чтобы мы заучивали тексты и чтобы «даты от зубов отскакивали». А это была одна из лучших школ Ленинграда. Конечно, не все учителя так подходили к своей работе – например, нам повезло с математиком, который давал знания, выходящие далеко за пределы школьной программы. В общем, было по-разному, – как и сейчас.

К счастью, за прошедшие 25 лет Россия успела вписаться во многие международные исследовательские программы. Данные по ним открыты, надо только немного знать английский. Так что можно не гадать на кофейной гуще о нашем уровне, а просто посмотреть в иноязычных источниках.

Массированные исследования по теме функциональной неграмотности проводит OECD (ОЭСР – Организация экономического сотрудничества и развития). Россия не является ее членом и в ближайшее время, увы, уже не станет – но в программы исследований до последнего времени была включена. Вот и в этом году исследования прошли в апреле-мае в 42 регионах России.

Программа тестирования подростков PISA (Programme for International Student Assessment, посвященная оценке успеваемости учащихся) действует с начала века. Каждые три года тестируются пятнадцатилетние школьники в десятках стран: по чтению, математике, естественным наукам, а в последнее время еще и по финансовой грамотности и умению решать проблемы. Отбор школ идет случайным образом. Тесты – на умение воспринимать информацию и использовать полученные знания: как заполнить страховую гарантию, какую мысль хотел передать читателям автор, как ту или иную схему применить к практической ситуации.

Вот, например, один из простых субтестов по чтению. Автор сообщает нам, что мы тратим за год столько же денег на покупку шоколада, сколько наше правительство тратит на помощь бедным странам. Вопрос: какое чувство хочет пробудить автор у читателя? Варианты ответа: напугать, развлечь, вызвать чувство удовлетворения, заставить почувствовать вину. Надеюсь, сообщать, какой ответ правильный, не надо.

А вот один из субтестов по математике. Хелен купила велосипед со спидометром, с помощью которого может определить, сколько она проехала и с какой средней скоростью. От дома до реки, которая расположена в четырех километрах, Хелен доехала за девять минут. Обратно она отправилась более коротким путем, преодолев три километра за шесть минут. Вычислите среднюю скорость (в километрах в час), с которой Хелен ехала до реки и обратно. Согласимся: сложной эту задачу назвать вряд ли можно.